Вера Кузьмина
***
А на Мартюше, конечно, ветер – да какой колючий, Боже мой.
Совершенства нет на белом свете, надо шлепать в магазин зимой.
Двое обогнали по ухабам, знать привычны к топанью пешком:
Тощий мужичок с толстенной бабой копотят в Магнит за молоком.
Ох, люблю я слушать разговоры, лучше, чем над книгами корпеть…
- Люсь, достанем с ямы помидоры, да наделай к вечеру котлет.
- Дожидайся. Драников нажарю. До получки больше не проси.
Солнце разлеглось над гаражами, каждого согреет на Руси.
Мужичку неймется:
- Слышь, колючка. С пензии б маленько отложить.
Как его…Хаваги…просит внучка. Хаги-Ваги, вспомнил я, едрить.
- Ты его видал, дурак ты старый? Байден-то красивше…зубы – во.
Купим куклу и воздушный шарик, ну а сыну – шиш да ничего.
Толку-то с детей? У нас вон двое, оженились – догоняй, не стой.
Внуки, Коля, это все ж другое…
Мужичок кивает головой.
- Люсь, ну хоть чекушку…
- Фига в глотку.
- Злая ты бабенка, злая, Люсь…
Это вроде крови – чай и водка в жилах бабы, что зовется Русь,
А без крови – значит, неживое…
Гаражи, дорога, тополя.
Копотят до магазина двое. Светит солнце. Вертится земля.
Мужичок пошмыгал виновато…
- Глянь, конец уж скоро январю.
А весной закончится война-то. Верь мне, Люська. Точно говорю.